Плачешь тихо в подушку…
Не услышат тебя:
Ни лесная кукушка, никакая душа.
Отозвётся лишь эхом,
Боль в несчастной душе,
Но поверь, что не к спеху, торопиться уже.
Для кого-то навеки уже время стоит,
На часах жизни стрелка,
Никуда не летит.
И теперь уже поздно оценить ту любовь,
Потому- что остыла,
Навсегда в венах кровь.
И не слышится голос,
И не тронут слова.
И уже не кружится от любви голова.
Лишь одно неизвестно,
Почему? Почему?
Ты кричишь себе снова:
- Я так жить не могу!!!
Для тебя справедливость не имеет цены,
Задаёшься вопросом:
- Где ж ответ мне найти?
И опять завывает, одиночества вой,
Почему, с ним случилось?
Почему не с тобой?
Что, по- твоему легче?
Догонять или ждать?
На Земле оставаться?
Или в Небо бежать?
Уезжать от кого-то,
Не услышав: - Прощай!
Или слышать от близких: - Милый, не умирай!
Не отвечу я сразу,
Не отвечу потом,
Где же может быть лучше?
В этом мире, иль в том?
17.11.11.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
